Взращение грехов - Страница 31

— Нет, — перебил его Дронго, — никакого отношения к этой группе он не имел. И вообще никогда не был связан с бандитами…

— Ага. Ангелом был, с крылышками, — усмехнулся Медведев, — и две судимости получил. В колониях быстро обучают всем воровским законам. И еще он был нашим осведомителем. Видимо, Степан понял, что он нас просто обманывает, и решил устроить ему хорошую взбучку. А тот понял, что его больше не хотят терпеть, и начал паниковать. Возможно, от испуга схватил оружие и начал палить. Иногда такое бывает и с отъявленными трусами. Сначала попал в стену, затем в Степана. Потом бросил оружие на пол. Как раз в этот момент в квартиру наши сотрудники и вбежали. Там с убийством все ясно. На пистолете отпечатки пальцев только двоих мужчин. Самого Степана и его убийцы. Никого там больше не было и быть не могло.

— Вы же умный человек, — поморщился Дронго, — наверняка работаете в уголовном розыске не первый год. Как вы можете так спокойно рассуждать? Вы ведь должны понимать, что Тевзадзе никак не подходит на роль убийцы. Ни по каким параметрам. Он обычный хозяйственник, снабженец, экспедитор, но никак не убийца. И его прежние судимости были связаны именно с этими преступлениями, которые раньше считались особо опасными.

— У меня факты имеются, — зло возразил Медведев, — в квартире никого не было, и никто оттуда сбежать не мог. Раз. Оружие, из которого стреляли. На нем отпечатки пальцев убитого и его убийцы. Два. Две прежние судимости Вано Тевзадзе, его переезд в наш город. Три. И наконец, его деятельность в качестве осведомителя. Четыре. Слишком много фактов, и все против него.

— С каких пор в милиции стали считать сотрудничество с уголовным розыском большим минусом? — спросил Дронго. — Вам не кажется, что вы несколько передергиваете?

— Не кажется. Вы, по-моему, опытный человек, и мы с вами одного возраста. Или вы немного старше. Если вы столько лет работаете в нашей системе, то должны знать, кто именно числится среди наших осведомителей. Мы часто закрываем глаза на их мелкие грешки, чтобы они выдавали нам других, более крупных негодяев. Чем они, собственно, и занимаются. Без таких осведомителей наша работа будет неэффективной. Они очень нужны, но это не значит, что я должен их уважать. Одно дело, когда в банде работает внедренный офицер, который рискует жизнью больше, чем любой шпион где-нибудь в Англии или во Франции. А совсем другое, когда появляется информатор из бывших осужденных.

— Насколько я знаю, Тевзадзе давал ценную информацию и однажды даже помог вам предотвратить нападение на местное отделение банка.

— У наших адвокатов хорошо поставлена информация, — усмехнулся Медведев, — действительно, было и такое. Только Тевзадзе считал нас за дураков. Он сдавал нам всякую шваль, разных налетчиков, карманных воришек, бывших форточников. Про свои дела на комбинате он никогда не рассказывал. И про возможные связи с Марленом Саакяном тоже никогда не говорил.

— У него не было этих связей, — возразил Дронго, — нам сам Саакян об этом говорил.

— И вы ему поверили? — Медведев даже улыбнулся. — Он вам может рассказывать любые сказки. Вы знаете, почему следователь не разрешил использовать данные о проверке Тевзадзе? Почему не подшил их в дело? Мы узнали, что в техническом отделе областного ФСБ работает внедренный туда информатор Саакяна. В техническом отделе есть вольнонаемные, и среди них оказался вот такой «фрукт». Он и помог офицеру Мусину организовать проверку на «детекторе» нашего подопечного. Мы уже послали все документы руководству областного ФСБ, чтобы они разобрались с этим типом. Мусин, конечно, не виноват, но он обязан был догадаться, почему вдруг в техническом отделе так заинтересовались именно этим убийцей. Тем более что это компетенция прокуратуры, вернее, следственного комитета при прокуратуре, а никак не ФСБ. Узнать, на кого работал информатор, было совсем не трудно. Саакян хотел помочь вытащить Тевзадзе из тюрьмы. Мы это точно установили. Тогда нашего «героя» перевели к уголовникам, чтобы он понял, как сильно мы обиделись. А с информатором будет разбираться руководство ФСБ.

— Его чуть не убили, — нахмурился Славин.

— Вам не кажется, что ваши методы напоминают средневековые пытки? — поинтересовался Дронго. — Вы должны были понимать, что любая информация о том, что Тевзадзе является вашим осведомителем, должна быть абсолютно закрытой. Вы сознательно допустили утечку и сознательно подставили несчастного человека под гнев его сокамерников. Его вполне могли ночью зарезать.

— Не могли, — мрачно ответил Медведев, — и не смейте читать мне мораль. Я вообще не имею права разговаривать с вами на подобные темы. Но если насчет «средневековых методов», то скажу вам начистоту. Я не очень люблю адвокатов, особенно когда вижу по телевизору московских адвокатов, которые защищают олигархов и откровенных бандитов. Такие уверенные, вежливые, знающие, холеные адвокаты. Говорят, что один их час стоит столько, сколько стоит моя работа за месяц. Возможно. Говорят, что даже больше. Тоже возможно. Только я бегаю по всему городу, высунув язык, и разыскиваю насильников, воров, грабителей, убийц, копаюсь в дерьме, рискую жизнью, а они принимают своих клиентов в роскошных кабинетах и под дорогой виски беседуют о том, как лучше избавить их от наказания. У меня человек, укравший две булки, садится в тюрьму. А у них олигарх, который украл двадцать миллиардов, становится депутатом, сенатором, губернатором и еще отдает миллион на благотворительность.

Раздался телефонный звонок. Медведев поднял трубку, выслушал и коротко сказал: